Время стремится разглядеть своё лицо в волшебном зеркале классической литературы. Одна эпоха сменяет другую, гению злодейства присваивают титул "эффективного менеджера", а сатирический памфлет издаётся в виде бизнес-сувенира и включается в серию пособий по менеджменту. Возможно (не силён в деловой этике !), с деловыми партнёрами полагается обращаться так же, как с завоёванными народами, причислив к ним и население собственной страны (захваченное с помощью пиаровских технологий, революций, подкупов, разбоя, устрашения и прочих "активных действий"), - не руководствуясь при этом ни честью, ни совестью, ни моралью ? Во всяком случае, именно такой путь (с глубокой и тонкой иронией человека республиканских взглядов, никак не совместимого ни с ярлыком "макиавеллизма", ни с "политикой яда и кинжала") предлагает "первым руководителям любого ранга", "управленческой элите" - великий средневековый мыслитель Никколо Макиавелли. Не следует сбрасывать со счетов обстоятельства жизни Никколо Макиавелли на период написания «Государя». В 1512-м году Флорентийская Республика пала, к власти вновь пришли Медичи и страна превратилась в наследственную монархию – герцогство Флоренцию. О республиканских настроениях можно было забыть навсегда. К 1513-му году он мало того, что в опале, но ещё и обвинён в заговоре и арестован. Выйдя из-под ареста, он будет затем сослан в своё небольшое поместье под Флоренцией. Придавленный роковыми обстоятельствами, Никколо всё же нашёл в себе силы остаться порядочным человеком; но при этом вынужден был в трактате «Государь» прибегнуть к эзопову языку. Строчки из письма к Франчесско Виттори говорят об охватившем его отчаянье: «К подношению же (своего трактата «его светлости Лоренцо Медичи» – L.B.) меня побуждает жестокая необходимость, ибо я разоряюсь и пройдет совсем немного времени, как погрязну в жалкой нищете, не говоря о моем желании, чтобы эти синьоры (выделение моё – L.B.) Медичи вспомнили о моем существовании и поручили хоть камень в гору катить; потому что, если они и тут не обратят на меня внимания, мне придется пенять только на себя; а по прочтении этой вещи будет видно, что я не проспал и не проиграл в бирюльки те пятнадцать лет, которые были посвящены изучению государственного искусства, и всякий захочет использовать богатый опыт человека, готового им поделиться. Что касается моей верности (своим идеалам – L.B.), в ней не следует сомневаться, потому что, ранее всегда соблюдая верность, я не могу теперь вдруг научиться ее нарушать; и кто был верным и честным, как я, сорок три года, не изменит свою природу за один миг; свидетельство моей верности и честности - моя бедность.» C глубоким сарказмом, затравленный обстоятельствами Макиавелли доносит до нас непреложную истину: достигнув вершин власти, человек с необходимостью утрачивает базовые качества homosapiens – превращается в некрофила, крысу-волка без рода и племени, «без флага и родины». И вот, пять сотен лет спустя, "санкционированная Макиавелли "разумная жестокость" правителя, поставленная на конвейер охранительных органов, запускает такую машину террора, по сравнению с которой современные пережитки первобытного каннибализма выглядят как пример рациональной диеты у носителей высоких гуманистических идеалов..." / Михаил Блюменкранц / picВ противовес нашим представлениям о духе Трактата, приведём рекламный текст публикации Издательства "Доброе дело": Владимир Тарасов - Управление по Макиавелли. Тонкости этики и технологии управления для руководителей. Аудиокурс "Макиавелли порицают две категории людей: те, кто его никогда не читал, и те, кто отрекается от него на словах, но на деле руководствуется именно его технологиями". На могиле Макиавелли во Флоренции можно прочитать надпись: «Нет слов в итальянском языке, способных передать все величие этого человека». / Комментарий пользователя к Рекламному тексту: Я читал, что на его могиле выгравировано: "Для такого великого имени не годится ни одна эпитафия" / Никколо Макиавелли, величайший социальный технолог, живший на рубеже XV—XVI веков, оставил нам бесценное теоретическое наследие по управлению крупными социальными объектами, которое и по сей день актуальнее, информативнее и полезнее, чем подавляющее большинство современных книг по бизнесу и менеджменту. Произведения Макиавелли плотно насыщены информацией. Однако неискушенный или поверхностный взгляд может скользить по текстам, так и не увидев этой бесценной сокровищницы управленческих рецептов, приемов и принципов, поскольку не каждый читатель обладает достаточным временем и терпением, чтобы проделать необходимую и довольно трудоемкую работу. Эти приемы особенно актуальны для руководителей крупных корпораций и тех деловых людей, для которых жесткая управленческая борьба является повседневной практикой.